Ему 15, ей 14: как вести себя родителям, если дети открыли для себя секс

Ему 15, ей 14. Они — влюблённая пара, открывшая для себя секс. Елена, мама 15-летнего Ромео, рассказала “Клопс”, как относится к взрослению сына и чего боится.

 Началось…

«Он растёт у меня один. Я у него и за папу, и за маму. У нас очень доверительные отношения. Чего мне стоило этого добиться — отдельная тема.

Как-то мы с ним пошли в магазин за продуктами. И вдруг он говорит: “Знаешь, а у меня это случилось наконец. Первый раз”. Я не сразу поняла, что именно у него случилось первый раз. Или втайне надеялась, что речь идёт о чём-то другом, не о таком серьёзном и важном событии в жизни каждого человека. Ведь ему ещё рано. Но речь шла именно о первом сексе. 

Я спросила, как ему это. Он ответил очень по-детски: “Ну… Непонятно…”

Примерно за четыре месяца до этого он начал рассказывать, у кого из друзей уже был секс. Я понимала, к чему всё идёт. А потом у него появилась девушка. Ей 14 лет. Я так понимаю, что она и стала инициатором. Сейчас они, как пишут в соцсетях, “в отношениях”.

Я рассказала сыну, как надо предохраняться и ему, и ей. В этом же магазине купила презервативы и теперь покупаю для него регулярно.

Наверно, я ненормальный родитель

Девушка ничего не рассказывает родителям. Они очень строгие. Сын боится, что они узнают, и будут проблемы. 

Он встречается со своей девушкой каждый день. Она часто приходит в наш дом. Вначале стеснялась. Придёт, краснеет, смотрит на меня… Мне её даже жалко становилось. Сейчас она знает, что, если будут какие-то вопросы, она всегда может ко мне обратиться. Я ей сама об этом сказала. Со своей мамой она так не может. 

Я считаю, что ему рано, и ей рано. Физически они уже взрослые, а эмоционально ещё дети.

Сын сильно привязался к своей девушке, переживает, когда они ссорятся. А ссорятся по абсолютно детским пустякам. Но для них всё это серьёзно.

Если б я ругалась и запрещала сыну встречаться, они бы всё равно встречались. Разве сегодня могут остановить родительские запреты?

Конечно, я боюсь, что она забеременеет. К детям они совсем не готовы. Они сами ещё дети.

Но если это случится и будут обвинения со стороны её родственников, мне есть что им сказать. Я воспитывала своего ребёнка и готова за него отвечать. Вы воспитывали свою дочь, и кто виноват, что вы не научили девочку элементарной половой гигиене? Кто виноват в том, что у вас нет доверительных отношений со своей дочерью — мой сын, я или вы сами?

Взрослые дети

Они говорят, что любят друг друга. Я часто слышу от сына, что, когда ему исполнится 18, они поженятся. Я понимаю, что этого не будет. А если и будет, то разведутся они очень быстро.

Я говорю ему об этом “рано”. Что надо получить образование, научиться зарабатывать деньги. Но, похоже, он о таких “мелочах” сейчас не думает.

Сын стал хуже учиться, хотя и до этого не сильно блистал. В шестом классе он как-то сказал, что школьная программа ему во взрослой жизни не пригодится. Он и сейчас в этом уверен. 

Я наблюдаю очень странный период в его жизни. В каких-то своих словах и поступках он уже взрослый, в каких-то ребёнок.          

Для меня важно, что я знаю, где он и с кем. Как-то сын с тревогой рассказал, что во время секса у них порвался презерватив. Как на эту ситуацию реагировать? И вот я сижу и думаю, что ему ответить. Он ждёт. А я считаю, когда у неё месячные начнутся. К счастью, всё обошлось. Отлегло. Если б случилась беременность, я бы просто не знала, что мне делать.

Торжество закона

Скоро сыну исполнится 16. С этого возраста гражданин уже несёт уголовную ответственность, в том числе и за так называемое растление малолетних. И это ещё один мой материнский страх. Столько историй вокруг: встречались потом поссорились. И она из-за детской обиды написала на него заявление…

У меня есть родственник, имеющий немаленький опыт пребывания в местах лишения свободы. Он рассказал сыну, каково это — сидеть “на малолетке” и о других “прелестях”. Такие откровенные рассказы — очень хорошая профилактика.

Но я всё равно боюсь. Мой близкий знакомый учится на юридическом. Как-то он пересказал мне историю, приведённую в качестве примера преподавателем, судьёй областного суда. Они изучали юридический термин “ограниченная вменяемость”. Это калининградская история, она произошла здесь, в области.

Мальчик с девочкой, ей 14, ему 15. Они очень любили друг друга. И всё у них было хорошо. Во всяком случае, они сами так считали. Девочка решила всё рассказать родителям. Поделиться своим счастьем, так сказать. 

Родители схватились за голову и… написали заявление в полицию. Его закрывают в следственном изоляторе. Девочка плачет неделями, в семье конфликт. Пока он сидел в СИЗО, заразился туберкулёзом.

В суде рыдали все. Её семья слёзно просила его отпустить, но это уже было невозможно.  Есть преступление, оно доказано. Собственно, что там доказывать? Они не особо-то скрывали. Фактически сами всё и рассказали. Он получил реальный срок. Умер через несколько дней после приговора. После этого стало известно, что  девочка тоже покончила с жизнью. Вот такое торжество закона…

Лишь бы она нравилась ему

Как-то близкий человек спросил меня, нравится ли мне девушка сына. Каждый родитель хочет для своего ребёнка лучшего. И большего. Но в данной ситуации у меня очень простая позиция: лишь бы она нравилась ему. Ведь не мне с ней жить.

Иногда я ловлю себя на мысли, что завидую сыну.  Мне трудно представить, чтобы я со своими родителями могла себе позволить такую открытость. 

Меня воспитывали очень строго. В 20 лет выпустили на полное самообеспечение. Пять лет я училась и работала, сама зарабатывала на своё образование. Возможно, поэтому я хочу дать своему ребёнку больше, чем было у меня в его возрасте. Больше возможностей, больше свободы, больше счастья. Из-за того, что тебе в юности приходится выживать, ты часто делаешь неправильный выбор. Идёшь в не тот вуз, выбираешь не ту профессию, которую хотел… Я не хочу, чтобы такой выбор стоял перед моим сыном. Я хочу, чтобы у него всё было хорошо. Иначе зачем я училась пять лет и заплатила за своё образование кучу так непросто заработанных денег, зачем пошла на нелюбимую работу?»

Надо ли родителям “уезжать на дачу”, чтобы детям было где заниматься сексом?

Калининградский психолог-сексолог Ирина Бут отвечает на вопросы мам и пап.  

Подростки и секс: как правильно вести себя с ребёнком, который внезапно стал взрослым Общественная организация «Юла»

Что говорит юрист? 

Насколько обоснованы опасения Елены, что сына могут привлечь по “нехорошим” статьям Уголовного кодекса? На первый взгляд, никаких претензий у закона к юноше быть не может, даже если ему исполнилось 16. Но на практике всё гораздо сложнее, говорит калининградский юрист Андрей Коптев:

«Ситуация неоднозначная, есть много юридических нюансов, которые надо бы уточнить. Я думаю, что основания для переживаний есть. Уголовная ответственность за изнасилование по статье 131 УК наступает с 14 лет.

Здесь многое зависит от девушки и её родителей. В любой момент, когда её или их что-то не устроит в отношениях, она может обратиться в полицию с заявлением об изнасиловании.

Если девушка сообщит правоохранительным органам, что её принуждали и ей угрожали, то действия сына Елены могут быть квалифицированы как изнасилование даже при отсутствии на теле девушки синяков, ссадин и других следов насилия. В этом случае аргумент защиты, что юноша и девушка занимались сексом по взаимному согласию, оправданием не является».  

Калининградский психолог Евгений Ипатов из общественной организации ЮЛА учит родителей правильно шпионить в интернете за своими детьми и рассказывает, почему это хорошо

— Если вам не нравится слово «шпионить», то давайте его заменим. Например, на «Как изучить жизнь своего ребёнка в интернете и уберечь его от неприятностей». Ну, или что-то в этом духе. Суть от этого не изменится. Вам всё равно придётся подсматривать, подслушивать и манипулировать им, вашим дорогим ребёнком. Не нравится? Утешьтесь тем, что делать это вы будете исключительно в его интересах. Ну и, разумеется, в ваших.

Важная вещь! То, что вы узнаете о своём ребёнке в результате родительского контроля и мониторинга его онлайн-пространства, вам не понравится. Он будет слушать не ту музыку (какой-нибудь идиотский рэп, в котором много мата), зависать на тупых сайтах (страничка какой-нибудь стримерши, стригущей лайки, часами решая, что ей съесть на завтрак), ну и так далее.

Это мир вашего ребёнка. Не спешите этот мир критиковать. И упаси вас Бог над этим смеяться. Отнеситесь к этому миру, как бы вам не нравилось, то, что слушает и смотрит ваш ребёнок, максимально бережно. Возможно, после этого ваше чадо решит, что вам можно доверять и с вами можно говорить о том, что для него важно.

Точного часа «Ч» нет, но примерно до 11 – 12 лет надо контролировать его выходы в интернет. Смотреть, кому он звонил в мессенджерах и какие сайты посещал.

Важный момент!  Ваш ребёнок должен знать, что вы контролируете его в интернете. Об этом надо сразу с ним договориться. Например, поставить условие: да, мы купим тебе новый телефон или планшет, но на нём будут установлены программы родительского контроля. И обязательно объясните ему, зачем вы это делаете. Вы делаете это не для того, чтобы «пасти» его ещё и в интернете. Вы делаете это для обеспечения его безопасности. Потому — что в интернете есть злодеи, которые хотят нанести вред ему и вашей семье.

Родительские контроль и мониторинг не будут эффективны, если:

— родители тайно читают переписку, а потом ругают ребёнка,

— отнимают устройства для выхода в интернет, отключают от интернета,

— насмехаются над интересами ребенка в интернете, критикуют его вкусы.

Важная вещь!  Не делайте так никогда.

К сожалению, после достижения ребёнком 12 лет, эти технологии родительского контроля теряют всякий смысл. К этому возрасту наши дети осваивают новые технические навыки, которые так пригодятся им в жизни. Они научаются обходить родительский контроль в интернете, легко регистрируют свои новые «секретные» странички в соцсетях, и так далее. Более того: где-то примерно в этом возрасте наши дети начинают воспринимать родительский контроль как вмешательство в их личное пространство. Да, оно у них уже есть, что бы вы не думали по этому поводу… И вот тут начинается самое сложное.

Хороший родитель – хитрый родитель

Ну, так уж у них, у подростков, в голове все устроено: Если вы что-то будете говорить ему напрямую, то скорей всего, это или не будет услышано, или будет услышано неправильно. Ваши разговоры с ним о чём-то важном скорей всего будут восприняты как очередное «взрослое» поучение. А если ещё на нашего дорогого, напуганного собственным взрослением подростка во время этой беседы «надавить», то реально получить результат, прямо противоположный желаемому. Поэтому хороший родитель – это… хитрый родитель.

Важная вещь! Пара приёмчиков в копилку родительской хитрости. Для начала попробуйте, ни в коем случае не обращаясь к нему непосредственно, поговорить с супругой (супругом) на тему, на которую вы хотели бы поговорить с собственным чадом. Обсудите статью на «Русском Западе» на соответствующую тему. Например, вот эту.

Опыт показывает, что подростки охотно присоединяются к «взрослым» разговорам, и охотно делятся своим мнением. Даже если их не спрашивают. Можно в присутствии подростка позвонить близкому человеку, и обсудить с ним важную для… вашего ребёнка тему 

Поверьте, так до них доходит гораздо лучше. Не верите? А вот попробуйте.

Санкт-петербургские психологи, специализирующиеся на теме «интернет и дети», сформулировали три признака, которые должны насторожить родителей, наблюдающих за дитём в интернете (и не только в интернете!)

Бить тревогу, если:

— у него в социальных сетях появились новые друзья, с которыми нет общих друзей. В этом случае родителям надо срочно изучить профили этих самых новых друзей: кто они, с кем общаются, что постят на своих страницах;

— он отфрендил много своих друзей, начал размещать депрессивные музыку, статусы или изображения;

— изменилось его поведение в реальной жизни. Появились тревога, депрессия, возбудимость, нервозность, плаксивость, головные боли, скрытность, снижение успеваемости.

Список — далеко не полный. Например, есть ещё вопрос, что делать, если вы узнали, что ваш ребёнок смотрит порно, и, увы, многое другое. Кстати, о теме «мой ребёнок смотрит порно» мы обязательно ещё поговорим.

Важная вещь! Очень простое, но важное правило: если ребёнок, или зависший между детством и взрослой жизнью подросток начинает вам рассказывать что-то для него важное, не перебивайте его. Даже если он рассказывает ужасные вещи, дайте ему рассказать всё.

В одной из калининградских школ…

К сожалению, в жизни всё не так структурировано и понятно, как в статьях, написанных психологами для уважаемых новостных интернет-порталов. Вот вам случай, произошедший в одной из калининградских школ.

Ей 14, ему 14, они учатся в одной школе. Между ними – наивные, трогательные, но отношения. В интернет-переписке он попросил её прислать её «эротические» фотографии. Она их и прислала. На некоторых из этих фото, весьма интимных, она была вполне узнаваема.

Отношения умерли, она потеряла к нему прежний интерес, его это не устраивало. Он начал её шантажировать: пообещал «в случае чего» распространить её интимные фотографии по всей школе. Надо сказать, что история с шантажом наших детей, приславших или написавших кому-то что-то компрометирующее в интернете, сегодня очень распространена. Да, и в Калининграде тоже.

В конце концов он свою угрозу исполнил. И вот приходит девочка в школу, и понимает: её «те самые» фотографии не видели только учащиеся младших классов. Это была очень серьёзная ситуация. Коллегам-психологам пришлось очень много работать. С ней, её родителями, учителями, мальчишкой, выложившим фотографии, его родителями и так далее.

Коллеги рассказывают, что девочка оказалась очень мужественным человеком. Несмотря на возраст. К тому же, она получила помощь. Может быть, даже не столько от профессионалов-психологов, сколько от родителей и учителей, которые с пониманием отнеслись к этой ситуации. Она увлекалась сценой – занималась в театральной студии в школе. Надвигается премьера спектакля, у неё – главная роль. А тут – разгар всей этой истории. Но она вышла на школьную сцену и сыграла. Говорят, сыграла очень сильно.

На сей раз всё закончилось хорошо. В том числе и для парня, сделавшего такую детскую, но подлость. На него не стали писать заявление в полицию. Пожалели.

Одна девочка познакомилась в интернете с мужчиной»: сексолог — об ошибках родителей в общении с детьми

Как родительская забота может сломать жизнь — на эти и другие вопросы «Клопс» рассказывает психолог–сексолог Ирина Бут.

— Ирина, начну с небольшой истории, которую мне рассказал друг. Очень личной. В семидесятые годы он ходил в детский сад и начальную школу. По вечерам его семья, как и все нормальные советские семьи, собиралась у телевизора, смотрели кино. И когда в фильме демонстрировалось что-то вроде эротической сцены, его мама ладонями закрывала сыну глаза. Сегодня ему 56 лет и он испытывает жуткое чувство неловкости каждый раз, когда смотрит любовные сцены. Даже если это «Титаник». Но это странное, из советских времён, чувство неловкости совсем не мешает ему гигабайтами скачивать откровенное порно… Скажите, насколько наши родители виноваты в том, что у нас появляются сексуальные комплексы?

— Советскому поколению вообще с сексом не повезло. Недавно мне рассказали историю молодого человека. 1982 год, молодой человек, отслужил в армии, вернулся домой. Мама его поймала за мастурбацией, устроила скандал. Он значительную часть своей жизни прожил, будучи уверен, что с ним «что-то не так», что мастурбация — это плохо. И каждый раз он давал себе слово, что делает это в последний раз. Наверняка это сказалось на его жизни, и не только сексуальной. 

На самом деле мастурбация — это способ узнать своё тело. Это нормально, многие взрослые чередуют половую жизнь и мастурбацию. Сейчас это норма. Говорят, что мастурбация даже необходима. И никому из родителей не придёт в голову рассказывать своему ребёнку, что от мастурбации «высыхает позвоночник».

Мастурбация для подростка — это возможность узнать себя, а значит, сделать свою будущую половую жизнь более счастливой, если хотите. Потому что понять, какой партнёр тебе нужен, можно, только понимая себя.

Сегодня я много работаю с женской сексуальностью. Женщины чаще мужчин обращаются к специалистам. Незнание своего тела, своих импульсов и желаний рождает очень много ожиданий от мужчин. В том числе таких, которые нормальный мужчина не в состоянии удовлетворить. Потому что у него просто другая физиология…

— Смотрите, какая история получается: в советские времена информации о сексе — ноль. В лучшем случае более опытные большие мальчишки во дворе тебя просветят. Сегодня — интернет. С гигантским объёмом информации на тему секса, от научных статей до эротических рассказов, быстрых знакомств и порно. И со всеми опасностями, которые подстерегают наших дорогих подростков…

— Да, сегодня очень много лёгких знаний, хотя качество этих знаний — отдельная тема. Но благодаря интернету часто складывается такая ситуация: подростки, которых надо «учить сексу», знают про это значительно больше, чем родители, которые должны «учить». Но при этом подростки запаздывают: они ещё не научились переживать, волноваться, радоваться.

Не научились переживать предвкушение, например. Не научились тем волнениям, которые так украшают нашу жизнь и без которых секс сводится просто к технике, к физическим упражнениям. Это очень серьёзная проблема. Этому в интернете не научишься, это только личный опыт. Которого у них ещё нет…

Фото: архив «Клопс»

— Почему они, наши дорогие подростки, обращаются за информацией к интернету, а не к нам, родителям? 

— К родителям они, по-моему, вообще не обращаются. Тем более по такому поводу, как их сексуальная жизнь. Дело в том, что выстраивать свои отношения с подростком мы начинаем с… его рождения. 

В идеале подросток должен знать, что он всегда может обратиться к родителям за помощью. Не за нравоучениями, критикой, руганью, наставлениями, как правильно, и как неправильно, а за помощью. Замечательно, если это есть. 

Нормальный подросток, начинает исследовать свою сексуальность в возрасте 10–12 лет. И в их головах уже есть много смущения, своих идей и так далее. Они сталкиваются со своей новой природой, со своей идентичностью.  Они шокированы и напуганы этой своей новизной. И это опасность. Они не готовы обращаться к родителям. За ответами на свои жизненно важные вопросы они пойдут в интернет, к друзьям, друзьям в интернете… 

Будут обсуждать волнующие их темы на интернет-форумах с незнакомыми людьми. И вот там-то их и поджидает опасность. 

Эти форумы — идеальная среда для тех, кто пытается сексуально эксплуатировать наших детей.

— Запретить?

— Нет, конечно. Во-первых, те, кому это надо, найдут другие возможности, а во-вторых, надо работать с самим подростком, чтобы снизить степени опасности. Даже если сам подросток активно этой работе сопротивляется.

— Но как-то можно достучаться до сердца и мозгов неуправляемого ребёнка, который с ужасом обнаружил, что физически он уже взрослый?

— Поскольку в отдельно взятой голове отдельно взятого подростка — свой индивидуальный космический хаос, то давать универсальные советы было бы непрофессионально. Но методы и подходы есть. 

Можно попробовать его спровоцировать. В хорошем смысле этого слова. 

Например, рассказать о своих подростковых бунтах и о том, как вы искали ответы на вопросы, актуальные для него сегодня. Откровенность за откровенность, только так.

Историй, когда родители навязывали, иногда довольно жёстко свои представления о том, что хорошо, что плохо, как надо и как не надо— море. Как правило, ни к чему хорошему это не приводит. Например, навязали партнёра, который «то, что тебе нужно», или заставили прекратить общение с партнёром, потому что он «не то, что тебе нужно», а в результате человек получает определённые потерны поведения. Ещё один результат такого навязывания — протест, когда подросток или даже уже взрослый человек в самом начале своей взрослой жизни выбирает партнёра не для того, чтобы с ним было хорошо, а… чтобы отомстить родителям.

Любой подросток нуждается в близости и понимании, ему хочется быть уникальным.

Поэтому умеющий заинтересовать подростка и продолжить с ним диалог таинственный интернет-незнакомец и может быть так успешен в достижении своих целей.

Чего родители, как правило, не делают. Родители требуют от подростка понимания, но сами не стараются его заинтересовать. И не пытаются его понять…

— Интересно, сколько в Калининграде родителей, готовых честно рассказать о своём периоде подросткового бунта? О своих ошибках и глупостях. Или готовых сказать своему ребёнку: «Знаешь, я выбрала твоего папу, чтобы насолить родителям. Они так сильно на меня давили…»

— С ребёнком можно говорить о чём угодно. Но важно понимать, как с ним говорить, когда, по какому поводу. Это целое искусство.

— А вы сможете рассказать о своём периоде подростковых исканий своим детям?

— Ой, у меня очень советская подростковая история. Меня не учили, что правильно, а что неправильно. Скорее, это было такое неформальное послание от моих родителей, которое я воспринимала очень серьёзно. Понятие «мужчина» в этом послании было жёстко определено. Он должен соответствовать определённым стандартам: уметь зарабатывать деньги, быть решительным и так далее. В результате у меня сформировался какой-то собирательный образ, на который я ориентировалась в жизни. Я долгое время выбирала мужчин не тех, с которыми мне было бы хорошо, а соответствующих этому собирательному образу. 

Я удивлялась: вроде всё хорошо, всё правильно, я стараюсь, вкладываюсь в отношения, а ничего не получается. Мне плохо в этих отношениях, это не та жизнь, к которой я стремилась.

И только придя в психологию, разбираясь прежде всего в себе, я стала понимать, что происходит. И сегодня я с грустью вспоминаю друга, который был у меня в юности. Он не соответствовал стандартам и стереотипам, жившим в моей семье. Я не рискнула продолжать с ним общение, потому что бабушка мне сказала: «Нет, это не наш круг, тебе этого не надо». Я не смогла пойти против. И сегодня я его вспоминаю с нежностью и грустью. Его уже нет в живых, он погиб…

— Но сейчас всё по-другому! И родители благодаря тому же интернету более «продвинуты».

— К сожалению, нет. У меня в практике случаев, когда современные родители запрещают подросткам общаться с кем-либо только потому, что «он (она) тебе не пара» — сколько угодно. И интернет здесь может выступать и как помощник в давлении на ребёнка.

— Существуют ли какие-то правила интернет-безопасности для родителей подростков?

— Одно из самых главных правил, о котором говорили, говорят и, видимо, ещё долго будут говорить — это мониторинг. Куда он, наш замечательный подросток, ходит, какие странички посещает, с кем дружит и так далее. Это очень важно. 

И очень важно рассказать, а для этого надо знать, про механизм интернет-соблазнения. Как это работает и к каким последствиям может привести. 

Есть фильмы на эту тему, ролики, сделанные специально для молодёжи. Хорошо бы, конечно, поговорить с ним, подростком, на примере какой-то конкретной истории, а не просто «одна девочка познакомилась в интернете с одним мужчиной, и…»

Не пугать, не запугивать, а спокойно рассказать, что это может быть и что такие интернет-знакомства могут привести к самым серьёзным последствиям.

Понимаете, у подростка должна быть уверенность, что вы рядом с ним, что вы на его стороне, чтобы там не случилось. 

И если он сомневается в правильности своих действий, если у него сжимается в животе, есть внутреннее напряжение, страх, то он всегда может к вам обратиться с этим. Другой вопрос, сможете ли вы им ответить…

Как калининградских школьников вовлекают в интернет-проституцию

Веб-модель рассказала “Клопс” о тяжёлом физическом труде и поделилась своими тайнами. Чем вебкаминг опасен для подрастающего поколения, объяснила психолог Виктория Осипенко.

Тяжёлый физический труд

Ирине 25 лет. Она хороша собой. У неё высшее техническое образование и диплом инженера–программиста. Ирина не работает по специальности. Она работает вебкам-моделью. Ещё у неё есть тайна. Ирина — трансгендерная личность. То есть, когда-то она была мужчиной. Сама Ирина предпочитает говорить: “Когда-то жила в теле мужчины”. Но об этом её зрители не догадываются. 

Для тех, кто не знает, что это такое: задачи вебкам-модели — показывать шоу или просто общаться с пользователями. На одном из сайтов хедхантеры обещают доход до  полутора тысяч долларов в месяц. Смысл вебкаминга можно свести к более примитивной формуле: клиент смотрит, а модель выполняет его желания. Разумеется, за деньги.

Ирина рассказывает о своём первом опыте. Это было просто. Обнажённая, она пять минут простояла перед камерой в заказанной позе, пока клиент не получил то, за чем пришёл в интернет. Но такой быстрый и лёгкий заработок оказался исключением, а не правилом.

Веб-моделям приходиться часами принимать неудобные позы и с улыбкой делать то, что не всегда приятно, и при этом изображать удовольствие. Некоторые такие стримы длятся пять-шесть часов.

“Физически это очень тяжёлый труд, — говорит Ирина, — а денег едва хватает, чтобы закрыть ЖКХ и купить гормоны. Лёгких денег здесь нет”. Несмотря на это, она продолжает заниматься вебкамингом. Почему? “Мне нравится общение с людьми, живущими в разных странах и на разных континентах. Как правило, очень откровенное и уникальное: каждый клиент может найти свою веб-модель”.  

Зрители по-разному относятся к виртуальному сексу. Российские мужчины в глазах Ирины “более горячие, страстные и приятные”. Но с россиянами есть одна проблема — они не платят. В остальном их фантазии не отличаются от пристрастий иностранцев. И все мужчины, независимо от места проживания, признаются  веб-модели: “У меня выключен звук, потому что рядом жена…”

Ирина работает напрямую с сайтом, предлагающим “живое общение”. Работодатель обеспечивает её техническими средствами, предоставляет веб-студию и требует выполнять свод правил. Модели запрещено есть и спать в кадре. Разумеется — никакой политики. Отдельный пункт касается игрушек.

Плюшевые медведи в кадре разрешены, — рассказывает Ирина, — а вот надувные куклы в виде животных, как и фаллоимитаторы, изображающие братьев наших меньших и их гениталии, категорически запрещены. Это сделано для того, чтобы не обидеть зрителей, любящих животных. В данном случае слово “любящих” означает “проявляющих симпатию, сопереживающих”, но не больше. Агентствам и сайтам не нужны неприятности. Поэтому о работе веб-моделями несовершеннолетних не может быть и речи”.

Совсем небезобидная история 

Фото: Александр Подгорчук / «Клопс»

Это очень отполированная картина, — комментирует рассказ Ирины Виктория Осипенко, лидер общественной организации ЮЛА, занимающейся противодействием сексуальной эксплуатации детей в интернете. — Вебкаминг совсем не так безобиден, как кому-то хотелось бы”.

Виктория рассказывает, что в вебкаминге зритель использует модель, которая перестаёт быть человеком, добровольно превращаясь в куклу, угождающую за деньги любой похоти. 

Вебкам-бизнесмены вкладывают большие средства в рекламу, позиционируя шоу своих секс-моделей как “чистую”, “несложную” и достойную работу. Именно таким вебкаминг и видится нашим детям», — говорит Виктория Осипенко.

Евгений Ипатов, калининградский психолог и отец четырёх детей, рассказал “Клопс”, что к нему за помощью несколько раз обращались родители таких подростков. Дети заявляли, что видят своё будущее в работе вебкам-моделью, а некоторые даже экспериментировали, пытаясь организовать в интернете свой бизнес и попадая в очень неприятные истории. 

Когда подросток обнажается перед незнакомыми людьми, — говорит Виктория Осипенко, — тревожный звоночек для родителей: что-то пошло не так с психосексуальным развитием ребенка. Обнажаться перед незнакомыми людьми  противоестественно. Может быть, это дерзкий эксперимент, способ поддержать компанию, желание получить одобрение свой уникальности, а может быть, попытка насолить родителям — разбираться в каждом случае нужно отдельно”.

Подтверждая свои слова, Виктория Осипенко открывает первый попавшийся сайт с вакансиями. “В последнее время молодёжь всё чаще предпочитает работу онлайн со свободным графиком посещения офиса, — написано в объявлении. — Популярный вариант заработка — карьера вебкам-модели…” А вот начало другого рекламного поста: “Количество объявлений с тегом webcam постоянно растёт, поскольку этот тип бизнеса с каждым годом набирает популярность”. 

Вебкаминг внёс немалую лепту в весьма распространённое среди калининградских несовершеннолетних мнение, что нет ничего страшного в том, чтобы доверить интернету интимные изображения своего тела. Это же не по-настоящему, это же в интернете. Тем более если за обнажёнку ещё и заплатят. К сожалению, молодые люди не видят в вебкаминге ничего постыдного и опасного. Для такого бизнеса им не нужны веб-агентства — вполне достаточно любого мессенджера с функцией видеосвязи. В этом случае зритель, он же совратитель, может общаться с несовершеннолетним напрямую, практически не оставляя улик”, — говорит Виктория. 

 Онлайн-проституция?

Агентства, предлагающие услуги вебкам-моделей, активно отбиваются от обвинений в интернет-проституции. Пиарщики вовсю эксплуатируют конфликт отцов и детей. Как утверждает один из сайтов, “у старшего поколения общение с иностранцами за деньги в режиме онлайн вызывает совершенно однозначную ассоциацию: это полулегальная торговля собственным телом. И неважно, что к вам никто не прикасается, а многие мужчины приходят в чат скорее за общением”. 

Один из главных аргументов предпринимателей, зарабатывающих на вебкаминге: “Нет физического контакта — нет проституции”.

Проституция, — говорит Виктория Осипенко, — это секс за деньги и услуги. В вебкаминге есть секс, есть деньги, и есть секс за деньги. Так что бабушки и мамы далеко не всегда бывают неправы в своём мнении”.

Вебкаминг, как и любой другой бизнес, легальный или нелегальный, работает по принципу “спрос рождает предложение”, и, увы, спрос на секс с несовершеннолетними есть. В том числе и на бесконтактный интернет-секс. И сколько бы вебкам-агентства ни пытались дистанцировать свой бизнес от сексуальной эксплуатации детей — всё нужно называть своими словами. Калининградские психологи, работающие с детьми, попавшими в трудные ситуации, рассказывают, что полиция накрыла вебкам-салоне, в котором работали три несовершеннолетние девушки.

Часто на несовершеннолетних выходят взрослые, которые представляются сотрудниками неких модельных агентств, — рассказывает Елена Пачкова, руководитель центра “Доверие”. — Они просят подростков выслать свои интимные фотографии, за которые “модельное агентство” готово платить”. 

По словам Елены, в её практике немало историй, когда игривая фотка, выложенная в интернет, принесла кучу проблем и юной модели, и её родителям. Тем не менее, рассказывает психолог, мода обмениваться интимными фото набирает обороты. У российских подростков даже появилась игра “Подразни педофила”, смысл которой ясен из названия.

Как грамотно объяснить подростку, насколько всё серьёзно? Елена Пачкова рассказывает об этом подробнее. 

«Изнасилованных девочек не осуждал только ленивый»: как детей калечат педофилы и унижает общество

Маргарита Изотова, кандидат психологических наук, клинический психолог из Санкт-Петербурга, рассказала “Клопс”, как дети переживают насилие и другие трагедии.

Посттравматический детектив

Случай из моей практики: дошкольница во время землетрясения оказалась под завалами. Какое-то время она пролежала там рядом с мёртвой матерью. Их откопали, девочка выжила.

Её привезли к бабушке, в другой регион, где девочка пошла в садик. Она спокойно приняла то, что мамы нет. Когда заходил разговор на эту тему, девочка отвечала: да, моя мамочка на небесах, у неё всё хорошо, смотрит, как я себя веду… В такие моменты она повторяла то, что говорили о маме взрослые. Сама же её практически не вспоминала.

Зато она постоянно вспоминала своего плюшевого мишку, оставшегося под завалами.  Плакала, жаловалась, что не может без него уснуть. Ей покупали других мишек. Они ей не нравились. Они другие, а ей нужен тот самый.  

Взрослыми это воспринималось как детский каприз. Со временем девочка стала непослушной, очень мало разговаривала со взрослыми.  Через год после трагедии бабушка девочки привела её ко мне. Бабушка жаловалась на плохое поведение внучки и была напугана её “бесчувственностью”: какой-то плюшевый мишка, оставшийся под завалами, вызывает у неё большие страдания, чем погибшая мать. Ночью проснётся, рыдает: дайте мне моего мишку!

Мы начали с ней работать. Конечно же, во всех этих “детских капризах” и “бесчувственности” речь шла не о мишке.  Речь шла о маме. 

Плюшевый мишка стал символом детского горя от потери мамы и пережитой трагедии.

В процессе терапии выяснилось: девочка считала, что в смерти мамы виновата… она.  Такая реакция часто встречается и у взрослых, страдающих посттравматическим синдромом. Только они об этом говорят, а дети — нет.

Когда я спросила эту девочку, кто сказал, что она виновата, та ответила: “Мама говорила”. Когда она вела себя неправильно, мама повторяла: “Ты меня в гроб вгонишь!” Этой фразы, произнесённой несколько раз, оказалось достаточно. После трагедии девочка увидела свою маму в гробу и всё поняла.

Фото: Александр Подгорчук

Своим плохим, по мнению взрослых, поведением она всё время спрашивала отца и бабушку, своих самых близких людей: “Любите ли вы меня, несмотря на то что я виновата в смерти мамы?”

Этот случай я привела в качестве примера того, как сложно расследуется посттравматический синдром, часто прячущийся за “плохое поведение”, “разврат”, депрессию и другие проявления.

Возьми себя в руки, тряпка!

Посттравматический синдром (ПТСР) — это нормальная реакция человека на ненормальные обстоятельства. Пережив ужасную ситуацию, мы пытаемся приспособиться к ней, адаптироваться, судорожно ищем выход и ответы на вопросы: почему со мной и как жить дальше?

ПТСР не возникает сразу. Как правило, должно пройти какое-то время, синдром должен созреть, пустить корни в психике человека. 

Последние исследования говорят: у детей это расстройство может встречаться чаще, чем у взрослых. К сожалению, клиническая картина и механизмы развития детского посттравматического синдрома изучены незаслуженно мало. Но ясно одно — этот синдром создаёт почву для возникновения других личностных расстройств.

И ещё: решающую роль в развитии синдрома у ребёнка играют окружающие его близкие люди. Они не помогают ребёнку справиться с травмой, потому что, как и он, переживают травмирующую ситуацию.

Маленькие дети не всегда могут словами описать своё состояние. Поэтому нам, клиническим психологам, часто приходится получать информацию о состоянии ребёнка из рассказов его родителей. Как правило, они делают акцент на “неправильном” поведении своего ребёнка, не понимая, что за этим может стоять.

Один из тягостных симптомов посттравматического синдрома — повторные переживания. Ребёнок или взрослый в режиме реального времени, словно это происходит здесь и сейчас, раз за разом переживает то, что с ним произошло. 

Он испытывает чувства, которые переживал тогда, в травмирующей ситуации. Вспоминает своё состояние, запах, который был тогда. Всё в мельчайших деталях, вплоть до волосков на руках насильника. 

Но есть и индивидуальные проявления — у детей возникает агрессия, капризы, снижается успеваемость… Симптомы усугубляются тем, что родители в большинстве случаев стараются не замечать изменений в поведении своего ребёнка, списывают всё на то, что он это перерастёт.

Если вы видите, что у близкого вам человека высокая температура, он кашляет и так далее, вы вызываете врача или занимаетесь самолечением. Но вы не говорите больному: ну ты чего расчихался–раскашлялся?! Прекрати эту свою высокую температуру! Давай соберись! Делай что-нибудь! Не обращай внимание на головную боль, ломоту в теле. Забудь про это, и всё пройдёт. У тебя вся жизнь впереди!

Часто страдающий от посттравматического расстройства говорит нечто подобное сам себе или родители — ребёнку. Справиться сам человек не может. Колоссальное внутреннее напряжение часто пытаются снять через алкоголь и другие наркотики. И только усугубляют ситуацию.

Куклы, которые могут сказать многое

Сексуальное насилие — одна из самых тяжёлых травмирующих ситуаций. По статистике, у жертв сексуального насилия посттравматическое расстройство наступает чаще, чем у жертв терактов.

Маленькие дети могут повторно переживать травму в своих играх. Например, одна кукла предлагает другой снять трусики в ответ на… Ты что, не хочешь конфету? Хочешь? Ну тогда сними трусики… Или: как, ты не любишь своего папу? Примерно так это может быть. 

Фото: Александр Подгорчук

Дети могут разговаривать на темы травмы, и это не всегда сопровождается дискомфортом. 

Семилетняя девочка абсолютно спокойно рассказывала мне в подробностях о том, как её изнасиловали. Чисто внешне она от этого не страдала, но при этом страдала от ночных кошмаров.

Травма от сексуального насилия у детей проявляется также в повышенной агрессивности, непослушании, странных требованиях и капризах.  И если психику ребёнка уже корёжит поселившийся там посттравматический синдром, то появляется сексуализированное поведение. Особенно если ребёнок столкнулся с длительным сексуальным насилием.

Девочка 13 лет долгое время подвергалась насилию со стороны отчима, вначале в семье, а потом он предлагал её своим друзьям. В конце концов она оказалась в приёмной семье. И когда приёмный отец пытался приучить хоть к какой-то дисциплине, делал ей элементарное замечание, она тут же предлагала ему себя. Например, в магазине просила купить ей конфету — он отвечал, что сегодня они пришли за другими покупками. 

И девочка тут же громко, на весь магазин, предлагала себя в обмен на конфеты, иногда в очень сильных выражениях.

Другой пример искажённой сексуальным насилием жизни, тоже из моей практики. Внешне сверхблагополучная семья. Но у отца с дочерью — инцестные отношения, длящиеся очень долго. И только на первом курсе института девушка поняла, что это что-то неправильное и ненормальное. До этого она искренне была уверена, что такие отношения есть во всех нормальных семьях, только об этом не принято говорить. И что такие отношения — просто форма проявления родительской любви.

Сексуализированное поведение трактуется взрослыми не как тревожный симптом, а как разврат: такая маленькая, а уже такая развратница. И что уже ничего не исправить. А это совсем не так.

Детей к психологам часто отправляют врачи, которые сталкиваются уже с физиологическими симптомами посттравматического расстройства: с головными болями, бессонницей, какими–то соматическими проявлениями.

Часто ребёнок оказывается на приёме у психолога не в связи с насилием, по мнению родителей, давно им пережитым и забытым, а из-за его пугающего поведения. Я очень часто слышу от мам и пап таких детей: стал агрессивный, начал резаться, замкнулся, не разговаривает, у него мало или нет вообще друзей, появились какие-то странные пристрастия и так далее. 

И только со временем психолог начинает понимать, что у ребёнка в жизни был эпизод насилия. Иногда родители сами об этом не знают.  Или не знает один из родителей.

Чувство вины

Чувство вины присутствует практически во всех случаях, связанных с посттравматическим синдромом. Человек, взрослый или ребёнок, считает себя виноватым в том, что с ним произошло. Иногда это чувство подкрепляется самим обществом. Классическое: если б на тебе не было такой короткой юбки, то ничего бы не было.

Двух девочек, 16-летних подростков, пригласили в гости два студента престижного вуза, с которыми они познакомились на улице. Студенты очень красиво ухаживали. Девочки в силу своего подросткового возраста были уверены, что с ними никогда ничего не случится.

Фото: Александр Подгорчук

Не боитесь выпить в компании с нами? — спросили девушек студенты. Конечно же, нет. С такими красивыми, модными, продвинутыми, умными. И, разумеется, порядочными. Девочки пошли. Их изнасиловали.

Потом их не осуждал только ленивый.  Они сами виноваты, а теперь из-за них страдают бедные молодые люди, сидят в зале суда за решёткой. Студенты утверждали, что девочки на них вешались, а они и понятия не имели, что потом будут проблемы с законом.

Одной из этих девочек мама много рассказывала про грех, про искупление этого греха. И к специалисту девочка попала, когда начала себя резать. К тому моменту она уже говорила, что не видит смысла жить. Потому что жить с ощущением собственной порочности ей было невыносимо.

Что касается насилия, то у нас очень много стереотипов в общественном сознании бытует до сих пор. Я бы не сказала, что общество толерантно. И средства массовой информации, для которых общественное мнение всегда играет значительную роль, часто эти стереотипы поддерживают.

Почитайте комментарии к таким материалам. Ничего не доказано, толком неизвестно, идёт следствие, но сколько людей в комментариях уже знает, кого надо принародно расстрелять, а какого — распять. 

Кибернасилие

Кибернасилие не менее страшно, чем насилие физическое. И оно не менее травмирующее. Тем более что дети знают интернет намного лучше, чем их родители.  А там детей очень грамотно обрабатывают. 

Вот ещё один случай из моей практики: несовершеннолетней предложили сняться, назовём это так, в небольшом “фильме для взрослых”.

Она подросток из не самой благополучной семьи. Её не очень хорошо принимали сверстники в школе. Но у неё была мечта — стать актрисой. И не где-нибудь, а в Голливуде. На этом очень хорошо сыграли. Девочке сказали, что у неё прекрасные данные, но надо посмотреть, насколько она раскована. Напомнили, что многие звёзды начинали карьеру именно с таких фильмов. Она согласилась… 

Фото: Александр Подгорчук

К сожалению, подростки не всегда способны посмотреть в будущее и оценить риски.

Как-то ко мне обратилась уже взрослая девушка. Подростком, она кидала свои интимные фотографии и маленькие видео в сеть. Тогда ей хотелось почувствовать себя красивой, взрослой, раскованной… Сейчас её молодой человек, с которым у неё было всё хорошо, нашёл в сети эти снимки и видео. И у неё с ним стало всё плохо.

Ну и, разумеется, насильники. Они используют не только соцсети. Есть ещё игры. 

12-летней девочке лестно, что с ней общается 40-летний мужчина, пользующийся авторитетом в игровом сообществе. Он умный, интересный, понимающий. В противовес родителям…

Я не собираюсь ругать интернет. Он сейчас везде, и его становится всё больше. В том числе и в тех случаях сексуальной эксплуатации, с которыми мне приходится сталкиваться. При этом тот же интернет подросткам, пострадавшим от насилия, даёт поддержку и существенную помощь. У меня были ребята, которым кто-то в сети сказал: ты знаешь, и у меня такое было, я обратилась к специалисту, мне стало значительно лучше.

Технология подлости

По совсем незначительному поводу подросток говорит: всё, меня мама убьёт! А здесь повод очень серьёзный: он или она разместил(-а) свои интимные фотографии в интернете. И что будет, если родители об этом узнают?!

Подросток начинает жить сегодняшним днём: главное, что есть здесь и сейчас. Что будет потом — неважно. Получил двойку — спрятал дневник. Понятно, что родители всё равно узнают, но это будет потом, не сейчас.

Поэтому подростков часто шантажируют: сейчас о твоих фотографиях и видосиках узнают все: твои родители, твои одноклассники, друзья “ВКонтакте”. Все увидят и будут обсуждать, что там у тебя выросло, а что не выросло. 

При этом идёт постоянный жёсткий прессинг, ребёнок не успевает обдумать ситуацию. И тогда он спрашивает шантажиста: а если я сделаю то, что ты от меня просишь? Всё? Ничего дальше не будет? Ему отвечают: конечно, пара фоток — и всё.

А это далеко не всё. Это только начало.

Как-то я спросила подростка, попавшего в такую ситуацию, почему он не рассказал об этом родителям. “Я знаю, — ответил он, — что они ответят: мы же тебя предупреждали”.

Другой мой клиент-подросток рассказывает, как с ним мама говорила на эту тему. Она выбрала время, когда он невинно занимался своим школьным проектом.  Мама вошла и сказала: выключи компьютер, мне надо с тобой поговорить. Он выключил. И мама начала: “Сынок! Если по отношению к тебе будет насилие или к тебе начнут в интернете приставать педофилы, ты скажи мне об этом, не бойся. Мы это с тобой решим. Понял?”

Он сказал — понял. На этом разговор закончился. Такая “доверительная” беседа вызвала у него сарказм.

Мы с ним начали говорить на эту тему. Он рассказал, что у него был жёсткий опыт сексуального интернет-насилия, о котором родители не знают. И где-то в недрах интернета гуляют его интимные фотографии, которые он сам же и выложил.

Во время этого разговора до него дошло. Он собирается поступать в военное училище, где абитуриентов проверяют. А вдруг найдут те самые его фотографии?

Тогда он об этом не думал…

Есть вопросы по теме? Нужна помощь специалиста? Обращайтесь в общественную организацию «ЮЛА» за бесплатной консультацией. 

Калининградский психолог — о небезобидных играх с детьми в интернете

Общественная организация ЮЛА и “Клопс”продолжают серию публикаций о рисках, которым подвергают себя дети и подростки в интернете и реальной жизни. Психологи, сексологи, педагоги и юристы расскажут калининградским родителям, как защитить ребёнка от попыток сексуальной эксплуатации и как помочь детям, столкнувшимся с этим и другими опасными явлениями.

Калининградский клинический психолог Евгений Ипатов, работающий с подростками, рассказал, что собой представляет типичный интернет-совратитель.  

Есть общие черты. Этот человек изначально имеет проблемы с собственной самооценкой. Он всегда переступает через личность своей жертвы. Ему важна цель, а не человек. Как только цель достигнута, он теряет к ней всякий интерес. Не говоря уже о жертве. Совратитель – это очень физиологический уровень”, — говорит психолог.

Не всегда в этой роли выступает мужчина.

Буквально сегодня, — рассказывает Евгений Ипатов, — я разговаривал с девушками, которые освободились из мест лишения свободы. Одну из них я спросил, бывают ли женщины-соблазнительницы. Она рассказала историю: вместе с ней отбывала наказание женщина, совратившая десятилетнего мальчика. Мама мальчика обратилась в полицию. Женщину задержали и осудили на пять лет. Она отбывала срок и говорила: вот я сейчас выйду, ему будет 15, и мы будем с ним жить”.

По словам Ипатова, совратитель хорошо понимает свою цель, и она всегда  сексуального характера. Чтобы привязать к себе ребёнка или подростка, его начинают подкупать. “Сладостями, вещами, деньгами, возможностями, которых у ребёнка нет, и прекрасным пониманием подростковой психологии”, — добавляет Евгений. 

Часто подросток получает от совратителя то, что не может получить от родителей — понимание. Фраза “Как я тебя понимаю” — эффективный инструмент по психологическому взлому неокрепших подростковых душ.

“Невинная” интернет-переписка совратителя с подростком — далеко не безобидная игра.  В первую очередь нарушаются привязанности, которые у нас формируются у нас с рождения. Как правило, подростки с нарушенной привязанностью и попадают в эти истории. Например, у современных девочек появляется установка платить сексом, чтобы привязать к себе партнёра.  В конечном итоге это приводит к нарушению психосексуального развития.

Жертвы совращения, вырастая, часто сами становятся совратителями. Это одна из схем, по которой работает наша психика. В результате возбуждение у совратителя возникает, только когда перед ним несовершеннолетний в качестве сексуального объекта.

Насколько распространено интернет-совращение подростков в Калининградской области?

У меня нет статистики, — отвечает на этот вопрос Евгений Ипатов, — но уверенно могу сказать, что и в Калининграде, и в “большой” России, и в мире этого становится всё больше. Посмотрите сводку шокирующих новостей. А ведь это преступления, которые всегда были закрыты”.

Во многом жизнь совратителя — вопрос границ, Их каждый из нас устанавливает для себя сам. У совратителей границы приемлемого отодвигаются всё дальше и дальше от социальной черты, разделяющей, что можно, а что нельзя. Он пробует, насколько далеко сможет зайти, позволяет себе всё больше и больше. В результате общество получает тот тип, который мы называем маньяком. Для него характерны две общие вещи. Первое — тщательно скрываемая от окружающих двойная жизнь, раздирающая человека на части. Второе — отношение к собственной безнаказанности. Они хотят, чтобы их поймали и наказали.

Таких людей лечат, — говорит Евгений Ипатов, — но я не уверен, что такое вообще можно вылечить. В лучшем случае человек научится жить с этим, не нарушая закон. Если, конечно, он этого хочет…”

Что делать родителям?  

Калининградские психологи из ЮЛА считают, что только доверительные отношения родителей и детей могут защитить последних от разрушительных последствий интернет-груминга. Конечно, написать “установите доверительные отношения с вашим ребёнком, станьте ему другом” значительно легче, чем реализовать этот совет в реальной жизни. И каждый из родителей сам для себя должен ответить на принципиальный вопрос: а насколько вы готовы к тому, чтобы стать другом для своего ребёнка? Например, вы готовы к тому, чтобы рассказать о своём личном подростковом опыте?  О своей первой любви, о том, как ухаживали вы и как ухаживали за вами? О том, какие ошибки вы совершали, как на это реагировали ваши родители? При этом рассказать честно, даже если сегодня, с высоты прожитого опыта, вы отчётливо понимаете, что тогда выглядели полным идиотом или идиоткой.

Готовы ли вы рассказать ему про менструацию, поллюции, венерические болезни, другие  медицинские аспекты? Если не готовы, то за вас это сделает кто-то другой. А если готовы, то постарайтесь не совершить довольно распространённую родительскую ошибку. Если дети не просят, то и не надо с ними разговаривать о сексе. Значит, им ещё рано…

Тётя из модельного агентства и другие взрослые «друзья»: как соблазняют калининградских школьников в интернете

Общественная организация ЮЛА и “Клопс” начинают серию публикаций о рисках, которым подвергают себя дети и подростки в интернете и реальной жизни. Психологи, сексологи, педагоги и юристы расскажут калининградским родителям, как защитить ребёнка от попыток сексуальной эксплуатации и как помочь детям, столкнувшимся с этим и другими опасными явлениями.

Сегодня команда проекта расскажет, что такое груминг и чем может закончиться с виду безобидный флирт в интернете. 

“Друзья-работодатели” 

В ноябре шестиклассница одной из калининградских школ обратилась к педагогам за помощью. Она рассказала, что “ВКонтакте” с ней познакомился мужчина и предложил 12-летней девочке немного подзаработать: за десять тысяч рублей ребёнок должен был выслать ему фотографии глаз, живота и бёдер.

Девочка выполнила условия, и “друг” назначил ей встречу возле одного из калининградских ресторанов. За несколько часов до неё школьница рассказала обо всём подругам, и те настоятельно посоветовали поговорить на эту тему с учителями. Педагоги обратились в полицию. Сейчас новым “другом” девочки занимаются сотрудники правоохранительных органов.

Калининградской семикласснице в соцсетях написала незнакомая дама. Она представилась руководителем модельного агентства. Дама (или тот, кто прятался за её страничкой в социальных сетях) попросила ребёнка выслать свои интимные фотографии. По словам бизнесвумен, эти смелые фото должны открыть будущей звезде модельного бизнеса новый волшебный мир. За фото дама была готова платить.

Девочка рассказала обо всём отцу. Он стал переписываться с “модельным агентством”, после чего его директриса удалила свою страничку.

Что такое онлайн-груминг?

Это английское словосочетание, означающее формирование в интернете доверительных отношений с ребёнком для его сексуальной эксплуатации. Другими словами — это когда с несовершеннолетним пользователем соцсетей знакомятся сверстники или взрослые, чтобы потом получать интимные фото, видео и другие виртуальные подарки. Игры в интернете часто заканчиваются встречей соблазнителя и жертвы в реале.

48% московских школьников в возрасте 14-17 лет получают предложения пообщаться на интимные темы и выслать “обнажёнку”. Это данные опроса, проведённого Национальным медицинским исследовательским центром психиатрии и наркологии имени Сербского.

Калининградский психолог Евгений Ипатов утверждает, что ситуация в области не слишком отличается от столичной.

Каждый третий подросток, обратившийся на линию помощи российского портала “Дети онлайн”, искал поддержку именно в решении проблемы сексуальных домогательств, с которыми ему пришлось столкнуться” — рассказывает Евгений.

Ипатов приводит данные российского “Фонда Развития Интернет”: 23% подростков в возрасте 12-13 лет и около половины молодых людей из более старших возрастных групп получали предложения поговорить о сексе и выслать свои интимные фотографии и видео.

Кто сидит по ту сторону 

Елена Пачкова, психолог, работающий с детьми и подростками, руководитель центра “Доверие”, рассказывает, что сегодня грумингом занимаются и несовершеннолетние, и взрослые. В основном это мужчины, но есть и женщины-грумеры.

По словам лидера ЮЛА Виктории Осипенко, грумингом часто занимаются заключённые. Они выдают себя за сверстников потенциальных жертв и стремятся установить максимально доверительные отношения. Сиделец рассказывает подростку свою историю — что что, а рассказывать душещипательные сказки в наших зонах умеют. Девочки-подростки влюбляются в “невиновного”, начинают высылать ему свои интимные фотографии и переводить деньги.

Подростки — очень удачная мишень для тех, кто ищет сексуальных приключений, используя интернет как инструмент”, — говорит Виктория Осипенко и добавляет, что дети часто просто не понимают, насколько это может быть серьёзно. 

Что делать родителям 

Почему дети ищут ответы на свои интимные вопросы у сверстников и незнакомых людей в интернете, а к родителям обращаются реже?

“Потому что взрослые просто не знают, как, когда и что говорить своим детям об этом”, — считает калининградский психолог-сексолог Ирина Бут. Специалисты рекомендуют родителям следовать нескольким простым советам. 

1. Нужно рассказать ребёнку, что в соцсетях злоумышленники могут знакомиться с детьми под видом их ровесников. На личном фото в профиле таких “приятелей” может быть мальчик или девочка, а в списке друзей найдутся общие с вашим ребёнком.
2. Ребёнок должен знать, что если незнакомец предлагает хранить дружбу в секрете, то это на сто процентов злоумышленник, о таком предложении надо обязательно сообщить родителям.
3. Одной из особенностей онлайн-груминга может стать шантаж. Преступник угрожает ребёнку, что пририсует в фотошопе к его снимкам обнажённые тела и сделает рассылку. Чтобы этого не произошло, злоумышленник потребует услугу. Родители должны объяснить своим детям, что в любой подобной ситуации выход один — не вестись на требования  шантажиста и рассказать всё родителям.
4. Грумеры боятся, что о них узнают родители ребёнка. Важно, чтобы тот знал: в ответ на любую просьбу вымогателя ребёнок должен ответить, что спросит разрешения у родителей. Как правило, после этой короткой фразы переписка с грумером прекращается сама собой.

Все эти рекомендации работают, только если между родителями и детьми установлены доверительные отношения. Насколько вы близки со своим ребёнком, поможет понять тест. 

Почему дети играют в «синего кита»: калининградский психолог — о подростковых страхах и суицидах

Психолог Евгений Ипатов из общественной организации ЮЛА рассказывает, что толкает подростков на страшные поступки и как помочь своему ребёнку.   

Мода на обморок и жизнь без анализов

В конце XIX, начале XX века у женщин модно было падать в обморок. По социальным стандартам того времени считалось, что обморок демонстрирует тонкость и хрупкость внутренней организации дамы. Сейчас эта мода прошла. Конечно, женщины и сегодня время от времени падают в обморок, но уже не так массово и не по таким ничтожным поводам.

Подобные модные поведенческие стандарты существовали всегда. Есть они и сейчас. Например, среди калининградских подростков появилась мода на жизнь на позитиве. 

Как мне сказал один из них: «Я живу без анализов». Я попросил его объяснить. Он ответил: «Живу, ничего не анализируя».

Но есть и оборотная сторона медали — прямо противоположный поведенческий стереотип, мода на депрессию. Выражение «я в депрессии» стало социально приемлемым состоянием. Это вызывает со стороны сверстников то, чего нашим подросткам сильно не хватает и чего они так старательно ищут — повышенное внимание к своей персоне.

Подростковое негативное поле

Мода модой, но наши дети действительно страдают. Например, длительное время подросток пребывает в угнетённом состоянии из-за огромного количества гормонов, которые его организм выделяет и не успевает перерабатывать. 

Гормональная буря, когда подростка кидает то вверх, то вниз, порождает в его душе резкие перепады настроения.

Он может быть несчастен здесь и сейчас, а через пятнадцать минут его зашкаливает от вдруг наступившей эйфории.

Катастрофически взрослеющий подросток начинает резко и кардинально меняться. Например, цвет одежды. Носил что-то яркое, а тут вдруг неожиданно стал предпочитать чёрное или защитные цвета. А ещё начал делать какие-то откровенно шокирующие взрослых вещи. Например, пирсинг или тату на лице.

Делает он это, чтобы продемонстрировать свою «отдельность» от общества, свой индивидуализм и уникальность. Ну и пренебрежение нормами морали презираемого им мира взрослых. 

Подросток начинает формировать вокруг себя этакое негативное поле. И интернет для таких детей — прекрасный «питательный бульон».

Страшное слово

И вот тут в нашей истории появляется страшное слово «самоубийство». Самоубийство как способ прекратить страдания через уход из жизни. Или как способ продемонстрировать ценность своей жизни: «Вот меня не будет, и родители узнают, каким я был ценным для них…» Или: «Если меня не будет, обо мне никто не будет вспоминать, потому что я никому не нужен…» 

И если кто-то из взрослых начинает слышать от подростка «Лучше б мне не жить» и что-то ещё в таком духе, хорошо бы понять, насколько далеко всё зашло.

Просто ли он переживает кризис, либо у него уже формируется суицидальный план?

Люди далеко не всегда говорят в открытую о своих намерениях. Особенно подростки. У них вообще закрытая жизнь, одна из составляющих которой — чёткое понимание, что взрослые — это чужие.  

«Эффект Моргенштерна»: с точностью до наоборот

Да, конечно. Так называемые взрослые в лице Роскомнадзора, правоохранительных органов, депутатов разных уровней и педагогов с этим «питательным бульоном» сражаются как могут. Но несмотря на потраченные миллиарды рублей эффективной я эту борьбу назвать не могу. То есть у мира взрослых в этом плане пока вообще ничего не получается.

Например, «эффект Моргенштерна». Известного и сверхпопулярного в молодёжной среде рэпера признали виновным в пропаганде наркотиков.

Все дети знают, кто это такой. Все дети знают его песни. Для Моргенштерна суд — прекрасная реклама, особенно в подростковой среде. Он становится нечто большим, чем просто популярным рэпером. Он становится для подростков героем, символом противостояния с этим жестоким и одновременно таким грубым миром взрослых. При этом Моргенштерн ещё и финансово успешный исполнитель, что тоже сработало на него и против представителей мира взрослых.

Конечно, это не значит, что виновных в нарушении законодательства не надо привлекать к ответственности. Надо. 

Но часто наши с вами действия не совпадают с пониманием хорошего и плохого у подростков.

Иногда с точностью до наоборот. Этим часто пользуются злоумышленники, реально плохие взрослые без всяких кавычек. 

«Синий кит», надутый СМИ

Не секрет, что в интернете есть вполне себе взрослые люди, отслеживающие подростков, находящихся в зоне суицидальной опасности. Пример —  пресловутый «Синий кит».

Здесь мы сталкиваемся с тем самым интернет-феноменом, когда бескомпромиссная борьба с явно отрицательным явлением раскачивает это явление до огромных размеров, делая его сверхинтересным для подростков.

Посудите сами. Вначале была микрогруппа, которую средства массовой информации раскачали до федеральных масштабов. Как и интерес к ней подростков. 

Я знаю целые классы в калининградских школах, которые побывали в «Ките».

Кто-то из ребят был в суицидальной опасности, кто-то нет. Это была коллективная игра, мода, замешенная на интересе, спровоцированном многочисленными публикациями в СМИ плюс реакцией законодателей.

«Коллективная» — здесь важное слово. И у подростков, и у взрослых коллективные действия считаются более безопасными, что ли. Ответственность за последствия делится на всех. Вспомните классическое: «Все побежали, и я побежал…»

Как-то мне на приём привели девочку. Она страшно, до бессонницы боялась, что люди из «Синего кита» за ней следят. И что её ждёт наказание, если перестанет играть. 

«Куратор» из «Синего кита» угрожал ей, что в этом случае убьют её родственника.

Люди из «Синего кита» часто присылали девочке сообщения, подтверждающие факт слежки. Например, сообщали ей, в какой одежде она была в тот или иной день. На самом деле, никакой слежки не было. Просто полезли, промониторили её фотографии в интернете, посмотрели, в чём она ходит зимой, и попали, что называется, пальцем в небо. Всё так примитивно. Но для этой калининградской школьницы всё было более чем серьёзно.

И ещё один важный момент. Если родители столкнулись с тем, что их ребёнок увяз в пресловутом «Синем ките» и его подражателях, обязательно надо обращаться в правоохранительные органы.

В поисках смысла

Какой смысл в этой игре? Там нет денег в качестве приза, нет… много чего нет. Зачем тогда она нужна организаторам?

Кратко и ясно ответить на вопрос я не могу.  Мне кажется, что психологическая основа таких игр — это как компьютерные вирусы. Например, некий юный программист пишет вирус. Не для того, чтобы украсть информацию, не для того, чтобы закрыть доступ к личным файлам, а потом требовать у владельца выкуп. Вирус вредит владельцу компьютера или локальной сети, но не приносит никакой материальной пользы автору.

Как психолог я работал с таким юным гением-программистом. На мой вопрос «Зачем?» человек ответил: «Просто интересно». У меня сложилось впечатление, что он и сам не знает, зачем. На мой взгляд, это связано с чувством обладания властью, повышением самооценки.

Человек делает что-то, что находится за гранью моральных норм и правил, через которые не может перешагнуть «серое большинство».

В интернете встречаются люди, которые хотят суицидом «отомстить» окружающим. И есть люди, стремящиеся самореализоваться, доведя кого-нибудь до самоубийства.

Цель первой категории — деструктивно-шантажная: «Я страдаю, мне плохо, я хочу, чтобы это все видели…» И здесь далеко не всегда сверхзадача — вызвать жалость к себе. Есть и оборотная сторона медали — добиться подчинения, причинить боль и страдания своим близким.

Пример. Мальчишка играл с друзьями во дворе в футбол. Его позвали домой, делать уроки. Дома он попросил отпустить поиграть его «ещё немного». Его не отпустили. Тогда на глазах у родителей он попробовал покончить с собой. Получил сильнейшую травму. Разумеется, потом он очень жалел о своём поступке. Когда его спросили, понимал ли он, что может умереть, ответил: я в тот момент об этом не думал…

Попытки могут быть и на спор, на слабо. Подростку очень важно сохранить лицо. В подростковом возрасте твоё «лицо» дороже, чем… жизнь.

Это вообще сверхтонкий лёд…

У подростков всё очень сложно, тонко, зыбко, хрупко, непредсказуемо. И вот на всё это накладываются первые сексуальные переживания. Например, первая любовь. А первая любовь — это первое разочарование. От завышенных ожиданий, от недостаточности опыта, от непонимания собственной сексуальности и ещё пары тысяч причин.

Подросток разочарован и дезориентирован. И представляет собой идеальный объект для взрослого, цель которого — получить от ребёнка интим. 

И здесь мы сталкиваемся с проблемой, показывающей, насколько мы, взрослые, важны для детей, и какая ответственность на нас лежит.

Многие дети, столкнувшиеся со своей сексуальной эксплуатацией со стороны взрослых, особенно близких, долгое время остаются уверены, что это абсолютно нормально. Что так устроен мир, что это есть во всех семьях. Просто про это не принято говорить. К сожалению, дети часто сталкиваются с сексуальной эксплуатацией в своих собственных семьях.

Они не понимают, что с ними делают что-то плохое и неправильное. Иногда ребёнок осознаёт, что подвергается сексуальной эксплуатации, во время психологического тренинга или разговоров «про это» со сверстниками.

Часто дети не выдерживают психологического давления и чтобы сохранить своё лицо, выбирают уход из жизни. 

Им кажется, что дальнейшее существование невозможно. Личность ребёнка разрушена, он обесценен, не понимает, как дальше жить. Его первый романтический порыв размазан. В результате подросток приходит в зону суицидального риска.

Говорить обо всём

Мне 16, ей немного больше. Мы учимся в школе. Она на класс старше меня. Мы встречаемся. Она познакомила меня со своей мамой, я бываю у них дома. А потом она поняла, что я ещё маленький. Для неё, во всяком случае. Это была катастрофа. Я днями лежал на диване, не зная, куда себя деть. В какой-то момент в голову пришла мысль: не будет меня, не будет и страданий. К счастью, я этого не сделал.

Сегодня мне сорок, у меня четверо детей. Мне страшно, что в своей жизни я мог до этого и не дойти и не узнать, какое это счастье — быть отцом.

Через опыт неразделённой любви очень важно пройти всем. От получения этого опыта зависит, как будут строиться его, подростка, отношения, когда он станет взрослым. И насколько успешно или неуспешно он будет справляться с подобным в будущем.

Со своими детьми я разговариваю обо всём. В том числе и о том, как важно в этой жизни пройти через синдром неразделённой любви, что это важное условие для будущего счастья. И о том, что жизнь конечна. А ещё я рассказываю им о том, что со мной происходило в их возрасте. Что я чувствовал, что делал. Какие глупости совершал, и как сегодня к этому отношусь.

И здесь вот какая штука у нас получается. Доверие —  улица с двусторонним движением. Если вы хотите, чтобы ваш подросток доверял вам — вам придётся доверять ему. Только в этом случае он будет вас слышать, а не воспринимать ваши претензии и нотации как ненужный «белый шум».

Когда ребёнку ставят диагноз «задержка в развитии», судьба в лице государства оставляет ему два пути. Первый – он остаётся в четырёх стенах под опекой родителей до их смерти, после чего его отправляют в психоневрологический интернат. Второй – родители сразу «определяют» сына или дочь «с задержкой» в интернат, где и проходит вся его оставшаяся жизнь. Как правило, на таких детей смотрят с жалостью, страхом (неизвестно, что они выкинут через минуту) и даже брезгливостью.

Однако в жизни этих людей есть всё, что есть в жизни «нормальных» людей: гнев, радость, любовь, разочарование и счастье.

 Светлана Андреева, педагог, психолог центра лечебной педагогики и дифференцированного обучения Пскова, автор методики полового воспитания подростков с нарушениями развития, рассказала «Клопс» о том, почему мы их боимся, и почему мы должны их уважать.

Начало

С детьми с нарушениями развития я начала работать в 1993 году. Тогда в Пскове открылся специальный Лечебно-педагогический центр. Его появление – удивительная история. В начале девяностых в Псков приехала группа граждан ФРГ. Цель визита – они хотели попросить прощение у горожан за 1941 год. Вот такой акт примирения. Для них важно было сделать это не только словами, но и делами. Немцы решили создать центр для детей – инвалидов с тяжёлыми множественными нарушениями развития. Для них в то время вообще ничего не было.

Немецкая делегация встретилась с теми родителями, которые не отдали своих детей в интернат. После этого было построено здание, администрация нового центра стала набирать педагогов. Я подала документы. С того времени я там и работаю, 29 лет…

Не знаю, что меня заставило сделать это. До прихода в центр я в жизни не видела детей – инвалидов с нарушениями развития. Я преподавала в институте русский язык, и вдруг – дети с задержкой развития, психология. Для меня открылся абсолютно другой мир, о существовании которого многие люди даже не подозревают. Для меня в этом мире есть не только жалость к этим детям. Они бывают счастливы, они радуются, грустят, открывают для себя новое, хитрят…  Они живут.  Конечно, их жизнь более трудная чем у обычных детей, но она у них есть…

Вопросы пола

Также, как и любые другие дети, они в какой-то момент, особенно остро в подростковом возрасте сталкиваются с проблемами пола. В начале девяностых педагоги нашего центра понятия не имели, что с этим делать. Нам пришлось учиться у наших немецких коллег. Нашим партнёром стала немецкая школа для детей с тяжёлыми множественными нарушениями. В этой школе мы научились самому важному в нашей работе – абсолютному уважению к личности ребёнка.

В то время мы часто слышали в адрес наших детей – дураки, дебилы, и так далее.

Мы все находили информацию о сексе. У нас были телевизор, книги, друзья, некоторым что-то рассказывали родители. У этих же детей таких возможностей получить информацию не было. Дети с интеллектуальными нарушениями этим воспользоваться не могут. Их жизненное пространство чрезвычайно ограниченно. То, что спонтанно берётся типично развивающимся подростком – пациенты нашего центра взять не могут. 

Этих ребят, пока они маленькие, надо всему. Ходить в туалет, например. Надо их учить и сексу. Если им не дать эту информацию, то могут быть трагедии. Когда человек с интеллектуальными нарушениями попадает в новую ситуацию, он не знает, хорошая она для него или плохая. Поэтому такие дети часто становятся жертвами сексуального развращения. У меня нет статистики, но такие случаи часты.

Они тоже имеют право на…

В России есть женские интернаты, есть мужские интернаты. Если женщину, даже без нарушений интеллекта, среди других 300 – 400-х женщин поместить в такое закрытое учреждение, где «одни тётеньки», мы все точно станем ненормальными. Сейчас много говорят о лесбийских и гомосексуальных отношениях в таких, разделённых по половому признаку лечебных учреждениях. А как по-другому? Если это смешанный интернат, то пациенты, мужчины и женщины, находят грязные и очень некрасивые пути, нарушающие все социально-приемлемые нормы, для удовлетворения своей естественной потребности. Секс – это одна из базовых потребностей человеческого организма. Мы все этого хотим. Это естественно. Но мы, умные и здоровые, помещаем этих людей в ненормальные условия, а потом возмущаемся тем, что там происходит. Например, узнав, что пациентка забеременела, её везут на аборт. Это абсолютно противозаконно, но это обычная практика в таких заведениях.

Или когда в детских специальных учреждениях медсёстры меняют памперсы на глазах у всех. Это унижение этого подростка или нормально? Понятно, что медсестры в таких заведениях загружены так, что у них просто нет другого выбора. Другими словами, сама система устроена так, что без унижений она просто не сможет работать.

Разница менталитетов

В Голландии, например, есть официально работающие публичные дома. В том числе есть проститутки, работающие с людьми, имеющими интеллектуальные и физические нарушения. Взрослые мужчины и женщины с различными нарушениями для удовлетворения своих сексуальных потребностей могут вызвать себе проститутку. Общественная мораль не считает это чем-то предосудительным.

Если у человека есть сексуальное напряжение, но нет партнёра, то напряжение снимают с помощью самоудовлетворения. Но есть люди, у которых просто не работают руки – больные ДЦП, например. Или у человека физически отсутствуют руки. В западноевропейских северных странах есть сексуальные ассистенты, которые помогают таким людям снимать сексуальное напряжение. Их работа финансируется государством. В Швеции и Дании я встречалась с людьми, которые работают сексуальными ассистентами. Это не извращенцы с «вывернутым сексуальным либидо». Это нормальные люди, которые таким образом помогают нуждающимся в этом согражданам.

Я часто разговариваю с родителями наших детей.  Поверьте, чтобы говорить с ними на такие тонкие деликатные темы, надо себя пересиливать.  Мы так воспитаны. Для меня это очень тяжело. У меня есть своё воспитание, свои представления, свои границы. Мне очень трудно переступить через себя. У меня есть только один посыл – этому человеку труднее, чем мне, он нуждается в помощи, и без этой помощи подросток вообще потеряется. Бывают очень деликатные ситуации. Например, родители обращаются: Мы живём, мама, бабушка и он у нас один парень. Ему 16 лет. Я стала замечать, что он мастурбирует. Можно с ним поговорить, как-то сделать так, чтобы он мастурбировал так, чтобы бабушка не видела? Потому что бабушка падает в обморок…

Без разрешения родителей я не могу говорить на такие вещи. Но если родители попросили, говорить обязана. Вот мы начинаем с подростком работать: потихонечку, за несколько месяцев, осторожно подходим к этой теме. Я не должна его напугать, я должна естественно, доступно и понятно, не смутив его и не сломав себя, выработать правило для него – где это можно делать, а где нельзя. Иногда – это получается.

Если этого не сделать, то такие люди будут представлять опасность и для окружающих, и для себя.

Ко мне на приём приходит родитель 16-ти летнего человека с проблемами развития и говорит: У меня в доме всё разбито, уже нет ни ваз, ни зеркал, скоро он начнёт бросаться на меня… Молодой человек, сниженный интеллектуально, его распирает, разрывает на части сексуальное напряжение, а он не понимает, что с ним происходит, и что ему надо делать.  И тогда, если он физически это может делать, значит, надо ем подсказать, как это сделать. Место выбрать, руки туда, куда надо положить, и многое, многое другое. Потому что в противном случае он может быть агрессивен. Но помимо угрозы для себя и окружающих эти люди, не научившись снимать сексуальное напряжение, ставят себя и окружающих в неловкое положение. Например, сидит такой подросток в автобусе, вдруг встаёт и… Или начинает это делать в поликлинике, не обращая внимание на посетителей. Потому что его никто не научил, что это нужно делать по-другому.

Выбор

Представьте, какая ответственность на нас лежит. Потому что если не научишь, то в лучшем случае может быть неловкая ситуация. А в худшем… Это работа не одного дня, а в некоторых случаях – не одного месяца. Мы работаем с детьми, но часто к нам приходят совсем взрослые пациенты, в возрасте сорок лет, например. Она приходят к нам учиться жить без родителей. Приезжают после работы в специальных мастерских. Мы говорим такому пациенту: Отдохни. Что ты будешь пить, чай, кофе, компот?  А он не знает, что он будет пить, он не умеет выбирать. Они живут по нашим указаниям, а выбор – это не только чай или кофе. Выбор друга, подруги, человека, которому можно доверять, и так далее. Мы учим быть их независимыми, насколько это возможно в их случае.

Страх

В основе нашего отношения к этим людям – страх. Страх от незнания. Например, сумасшедшие и люди с интеллектуальными нарушениями – это абсолютно разные вещи. Психический больной и умственно отсталый – это разные диагнозы. Наши – наивные, добрые, доверчивые. Чем больше будем про них знать, тем меньше у нас будет страхов, и наш мир станет удобней и безопасней для них. И для нас тоже.

За что?

Практически в 99 случаях из ста родители таких детей живут с сильным чувством вины, считают себя виноватыми в том, что у них родился такой ребёнок. Переживают и всё время спрашивают: «За что?»

Мы говорим родителям: это неправильно поставленный вопрос. Надо спрашивать себя: «Зачем?». Может быть, затем, чтобы проявить всё лучшее и человеческое в себе? Как правило, в ответ мы слышим: а дети за что страдают?

Но кто сказал, что они страдают? Они страдают тогда, когда мы создаём для них абсолютно невыносимые условия. Также, как и мы страдали бы в такой ситуации. Они живут. Огорчаются, дерутся, дружат, радуются, грустят, открывают для себя новое… У них есть все эмоции, которые есть у обычных детей.

Кто следующий?

Я часто слышу в адрес детей с нарушениями развития что-то вроде «этих дураков надо запереть в интернат и не выпускать, чтобы нормальным людям жить не мешали…» Как сказал на это один умный немец: Сегодня нам не нравятся эти «дураки», завтра – те, кто ниже 150 сантиметров, послезавтра – те, у кого нос с горбинкой. И…? Кто следующий?

Интимные предложения и «группы смерти»: калининградские подростки признались, с чем столкнулись в соцсетях

Объявить живого человека умершим и поболтать с маньяком — калининградские социологи и психологи общественной организации ЮЛА исследовали опасности, подстерегающие подростков в интернете.

Эксперты опросили 80 человек, в том числе специалистов, работающих с детьми. По данным исследования, все опрошенные подростки пользуются «ВКонтакте», 77,8% используют Instagram, 51% — TikTok, 40% — Telegram, 18% — «Одноклассники» и  11% — Facebook.

Половина участников исследования проводит в соцсетях пять и более часов в день: читают новости, переписываются с друзьями, качают и слушают музыку. Четверть ребят ежедневно смотрит около пяти часов различного видео. 

Руководитель  общественной организации ЮЛА Виктория Осипенко, рассказывает, что для опроса выбрали подростков, оставшихся без попечения родителей. Сироты, в том числе социальные, то есть живущие без опеки при живых родителях, наиболее уязвимы в плане вовлечения в секты, сексуальную эксплуатацию и другую противоправную деятельность.

Опрошенные молодые люди рассказали, что иногда получали предложения публиковать запрещённые материалы: «Сказали за оплату опубликовать в ленте материалы об избиении». «Незнакомый добавился в друзья и предложил общей рассылкой скинуть всем ссылки на группу избиений», «Добавились в друзья, хотели, чтобы я перепостила фото человека, словно он умер», «Была группа, скинули пост:  БДСМ, порнуха, сказали разослать друзьям». Многие отмечают методы работы злоумышленников: «Они сначала просто общаются, уже потом предлагают вступить».

58% подростков сталкивались с неприличными предложениями в свой адрес, 20% — с кражей личной информации, 72% — с мошенничеством, 80% — со взломом своих страниц в соцсетях.

Чаще всего участники опроса упоминали интернет-мошенничество. «Лишь двое считают риском, когда «пишут всякие гадости, приходят фото интимного содержания». Один человек считает рискованным «общение с маньяком, человеком с психическим расстройством», и только один анкетируемый говорил об опасности «утечки информации и проблемах из-за этого в реальности»», — значится в материалах исследования.

По данным экспертов, чаще всего молодые люди получают предложения от администраторов так называемых «групп смерти». Некоторые подростки вспомнили о своем давнем опыте участия в этих группах: «Когда в школе училась, вступила в «группу смерти», а взрослые подумали, что я группу веду. Проблемы были. Друга потеряла из-за этой игры, он жизнь самоубийством окончил. Надо было быть рядом и помогать не играть». 

«Друзья предлагали вступить, а потом у меня умер друг от этой игры». 

«Друг написал — нормальная группа, подпишись. Вступила, начала участвовать, а потом сделала первое задание — вырезать кита на руке. Потом удалила, чтобы не убили. Пять лет назад это было».

Психологи ЮЛА провели тренинги по профилактике рискованного поведения, которые посетили 200 студентов колледжей. По словам Виктории Осипенко, рискам, связанным с интернетом, подвержены подростки из всех социальных групп. 

«Исследование приоткрыло занавес над жизнью особой категории молодых граждан, переживших в начале жизни травму и оттого имеющих меньшие стартовые возможности, чем дети, выросшие в родительской семье. Но что касается интернет–рисков, то наши реальные и социальные сироты ничем не отличаются от других детей, интернет-угрозы подстерегают всех», — говорит эксперт.

Исследование было проведено при поддержке Фонда президентских грантов. 

Как родительская забота может сломать жизнь — на эти и другие вопросы «Клопс» рассказывает психолог–сексолог Ирина Бут.

— Ирина, начну с небольшой истории, которую мне рассказал друг. Очень личной. В семидесятые годы он ходил в детский сад и начальную школу. По вечерам его семья, как и все нормальные советские семьи, собиралась у телевизора, смотрели кино. И когда в фильме демонстрировалось что-то вроде эротической сцены, его мама ладонями закрывала сыну глаза. Сегодня ему 56 лет и он испытывает жуткое чувство неловкости каждый раз, когда смотрит любовные сцены. Даже если это «Титаник». Но это странное, из советских времён, чувство неловкости совсем не мешает ему гигабайтами скачивать откровенное порно… Скажите, насколько наши родители виноваты в том, что у нас появляются сексуальные комплексы?

— Советскому поколению вообще с сексом не повезло. Недавно мне рассказали историю молодого человека. 1982 год, молодой человек, отслужил в армии, вернулся домой. Мама его поймала за мастурбацией, устроила скандал. Он значительную часть своей жизни прожил, будучи уверен, что с ним «что-то не так», что мастурбация — это плохо. И каждый раз он давал себе слово, что делает это в последний раз. Наверняка это сказалось на его жизни, и не только сексуальной. 

На самом деле мастурбация — это способ узнать своё тело. Это нормально, многие взрослые чередуют половую жизнь и мастурбацию. Сейчас это норма. Говорят, что мастурбация даже необходима. И никому из родителей не придёт в голову рассказывать своему ребёнку, что от мастурбации «высыхает позвоночник».

Мастурбация для подростка — это возможность узнать себя, а значит, сделать свою будущую половую жизнь более счастливой, если хотите. Потому что понять, какой партнёр тебе нужен, можно, только понимая себя.

Сегодня я много работаю с женской сексуальностью. Женщины чаще мужчин обращаются к специалистам. Незнание своего тела, своих импульсов и желаний рождает очень много ожиданий от мужчин. В том числе таких, которые нормальный мужчина не в состоянии удовлетворить. Потому что у него просто другая физиология…

— Смотрите, какая история получается: в советские времена информации о сексе — ноль. В лучшем случае более опытные большие мальчишки во дворе тебя просветят. Сегодня — интернет. С гигантским объёмом информации на тему секса, от научных статей до эротических рассказов, быстрых знакомств и порно. И со всеми опасностями, которые подстерегают наших дорогих подростков…

— Да, сегодня очень много лёгких знаний, хотя качество этих знаний — отдельная тема. Но благодаря интернету часто складывается такая ситуация: подростки, которых надо «учить сексу», знают про это значительно больше, чем родители, которые должны «учить». Но при этом подростки запаздывают: они ещё не научились переживать, волноваться, радоваться.

Не научились переживать предвкушение, например. Не научились тем волнениям, которые так украшают нашу жизнь и без которых секс сводится просто к технике, к физическим упражнениям. Это очень серьёзная проблема. Этому в интернете не научишься, это только личный опыт. Которого у них ещё нет…

— Почему они, наши дорогие подростки, обращаются за информацией к интернету, а не к нам, родителям? 

— К родителям они, по-моему, вообще не обращаются. Тем более по такому поводу, как их сексуальная жизнь. Дело в том, что выстраивать свои отношения с подростком мы начинаем с… его рождения. 

В идеале подросток должен знать, что он всегда может обратиться к родителям за помощью. Не за нравоучениями, критикой, руганью, наставлениями, как правильно, и как неправильно, а за помощью. Замечательно, если это есть. 

Нормальный подросток, начинает исследовать свою сексуальность в возрасте 10–12 лет. И в их головах уже есть много смущения, своих идей и так далее. Они сталкиваются со своей новой природой, со своей идентичностью.  Они шокированы и напуганы этой своей новизной. И это опасность. Они не готовы обращаться к родителям. За ответами на свои жизненно важные вопросы они пойдут в интернет, к друзьям, друзьям в интернете… 

Будут обсуждать волнующие их темы на интернет-форумах с незнакомыми людьми. И вот там-то их и поджидает опасность. 

Эти форумы — идеальная среда для тех, кто пытается сексуально эксплуатировать наших детей.

— Запретить?

— Нет, конечно. Во-первых, те, кому это надо, найдут другие возможности, а во-вторых, надо работать с самим подростком, чтобы снизить степени опасности. Даже если сам подросток активно этой работе сопротивляется.

— Но как-то можно достучаться до сердца и мозгов неуправляемого ребёнка, который с ужасом обнаружил, что физически он уже взрослый?

— Поскольку в отдельно взятой голове отдельно взятого подростка — свой индивидуальный космический хаос, то давать универсальные советы было бы непрофессионально. Но методы и подходы есть. 

Можно попробовать его спровоцировать. В хорошем смысле этого слова. 

Например, рассказать о своих подростковых бунтах и о том, как вы искали ответы на вопросы, актуальные для него сегодня. Откровенность за откровенность, только так.

Историй, когда родители навязывали, иногда довольно жёстко свои представления о том, что хорошо, что плохо, как надо и как не надо— море. Как правило, ни к чему хорошему это не приводит. Например, навязали партнёра, который «то, что тебе нужно», или заставили прекратить общение с партнёром, потому что он «не то, что тебе нужно», а в результате человек получает определённые потерны поведения. Ещё один результат такого навязывания — протест, когда подросток или даже уже взрослый человек в самом начале своей взрослой жизни выбирает партнёра не для того, чтобы с ним было хорошо, а… чтобы отомстить родителям.

Любой подросток нуждается в близости и понимании, ему хочется быть уникальным.

Поэтому умеющий заинтересовать подростка и продолжить с ним диалог таинственный интернет-незнакомец и может быть так успешен в достижении своих целей.

Чего родители, как правило, не делают. Родители требуют от подростка понимания, но сами не стараются его заинтересовать. И не пытаются его понять…

— Интересно, сколько в Калининграде родителей, готовых честно рассказать о своём периоде подросткового бунта? О своих ошибках и глупостях. Или готовых сказать своему ребёнку: «Знаешь, я выбрала твоего папу, чтобы насолить родителям. Они так сильно на меня давили…»

— С ребёнком можно говорить о чём угодно. Но важно понимать, как с ним говорить, когда, по какому поводу. Это целое искусство.

— А вы сможете рассказать о своём периоде подростковых исканий своим детям?

— Ой, у меня очень советская подростковая история. Меня не учили, что правильно, а что неправильно. Скорее, это было такое неформальное послание от моих родителей, которое я воспринимала очень серьёзно. Понятие «мужчина» в этом послании было жёстко определено. Он должен соответствовать определённым стандартам: уметь зарабатывать деньги, быть решительным и так далее. В результате у меня сформировался какой-то собирательный образ, на который я ориентировалась в жизни. Я долгое время выбирала мужчин не тех, с которыми мне было бы хорошо, а соответствующих этому собирательному образу. 

Я удивлялась: вроде всё хорошо, всё правильно, я стараюсь, вкладываюсь в отношения, а ничего не получается. Мне плохо в этих отношениях, это не та жизнь, к которой я стремилась.

И только придя в психологию, разбираясь прежде всего в себе, я стала понимать, что происходит. И сегодня я с грустью вспоминаю друга, который был у меня в юности. Он не соответствовал стандартам и стереотипам, жившим в моей семье. Я не рискнула продолжать с ним общение, потому что бабушка мне сказала: «Нет, это не наш круг, тебе этого не надо». Я не смогла пойти против. И сегодня я его вспоминаю с нежностью и грустью. Его уже нет в живых, он погиб…

— Но сейчас всё по-другому! И родители благодаря тому же интернету более «продвинуты».

— К сожалению, нет. У меня в практике случаев, когда современные родители запрещают подросткам общаться с кем-либо только потому, что «он (она) тебе не пара» — сколько угодно. И интернет здесь может выступать и как помощник в давлении на ребёнка.

— Существуют ли какие-то правила интернет-безопасности для родителей подростков?

— Одно из самых главных правил, о котором говорили, говорят и, видимо, ещё долго будут говорить — это мониторинг. Куда он, наш замечательный подросток, ходит, какие странички посещает, с кем дружит и так далее. Это очень важно. 

И очень важно рассказать, а для этого надо знать, про механизм интернет-соблазнения. Как это работает и к каким последствиям может привести. 

Есть фильмы на эту тему, ролики, сделанные специально для молодёжи. Хорошо бы, конечно, поговорить с ним, подростком, на примере какой-то конкретной истории, а не просто «одна девочка познакомилась в интернете с одним мужчиной, и…»

Не пугать, не запугивать, а спокойно рассказать, что это может быть и что такие интернет-знакомства могут привести к самым серьёзным последствиям.

Понимаете, у подростка должна быть уверенность, что вы рядом с ним, что вы на его стороне, чтобы там не случилось. 

И если он сомневается в правильности своих действий, если у него сжимается в животе, есть внутреннее напряжение, страх, то он всегда может к вам обратиться с этим. Другой вопрос, сможете ли вы им ответить…